Момент Истины: Как бороться с системой генерала Сугробова?

В редакцию Момент Истины поступают разные обращения и реакции на опубликованный материал. Вот и на статью «Генерал Сугробов сидит, но дело его живет» пришло большое количество отзывов, а многие читатели даже поделились информацией о происходящем в структуре правоохранительных органов.

Начнем с того, что по всем известной версии СКР за несколько лет существования ОПС ГУЭБиПК МВД РФ господина Сугробова было совершено всего 14 эпизодов преступлений. Но объективно говоря, во все это слабо верится, такая мощная преступная группировка и все 14 дел? Мелко даже для обычного вора. За три года деятельности, ОПС затронула десятки, а то и сотни людей, часть из которых сегодня осуждена и находится в местах лишения свободы.

Как сообщают наши читатели ответ на вопрос: почему же тогда Сугробову и его ОПС вменено всего 14 эпизодов преступной деятельности? Очень прост. По предположению нашего источника, некоторые сотрудники СКР просто отказывают осужденным в рассмотрении их заявлений и в проведении проверок причастности ОПС к другим эпизодам преступной деятельности.

Тут тоже все вполне понятно, ведь если все эпизоды будут доказаны, то работа предварительного следствия по всем уголовным делам равна нулю, в то время как руководство Верховного суда России пытается сегодня объяснить почти нулевой процент оправдательных приговоров «блестящим» качеством предварительного расследования и поголовным признанием вины самими осужденными.

Итак, вот один пример расследования, который предоставил редакции источник. Так, в результате проведенных в феврале-марте 2013 года с санкции руководителей ГУЭБиПК МВД РФ Колесникова, Муллаярова оперативно розыскных мероприятий (ОРМ), при получении денег от адвоката Кидяева И. в интересах ООО ТрансЭко и ООО РФК был задержан Озаржицкий И. и начальник отдела Московской межрегиональной транспортной прокуратуры Евдокимов Д.

По официальной версии, осужденные ныне сотрудники ГУЭБиПК (Колесников, Муллаяров, Назаров А. и др.) с февраля 2013 года проводили ОРМ в отношении неустановленного лица (которым впоследствии оказался знакомый Евдокимова — Озаржицкий), записывая его телефонные разговоры с неустановленным лицом (которым впоследствии оказался адвокат Кидяев). Кидяев в свою очередь по собственной инициативе с февраля 2013 года записывал на свой диктофон разговоры с Озаржицким и Евдокимовым, после чего якобы впервые явился 11 марта 2013 года с аудиозаписями и заявлением о вымогательстве по случайному совпадению именно в ГУЭБиПК, сотрудники которого уже проводили оперативно-розыскные мероприятия на протяжении полумесяца в отношении неустановленных лиц, т.е. Озаржицкого и Кидяева.

За день до задержания Евдокимова, т.е. 12 марта к проведению оперативно-розыскных мероприятий были привлечены сотрудники ФСБ России, т.к. по официальной версии оперативники ГУЭБиПК, проводя оперативно-розыскные мероприятия на протяжении полумесяца, якобы не знали, что Евдокимов является сотрудником прокуратуры. Таким образом, уголовное дело было инициировано сотрудниками ГУЭБиПК.

Расследование уголовного дела было завершено ГСУ СК России по Москве через 4 месяца после его возбуждения 15.03.13 и в конце августа передано в суд. За 4 месяца было допрошено только 7 свидетелей, трое из которых сотрудники прокуратуры. Очень интересный взгляд на расследование не правда ли?

Из предоставленных материалов в редакцию стало известно, что несмотря на наличие в деле видео и аудиозаписей, никто не провел ни одной экспертизы, в то время как защита ходатайствовала об этом. Кроме того, не был допрошен ни один сотрудник ГУЭБиПК, инициировавший и проводивший оперативно-розыскные мероприятия. Кроме того, в СМИ был произведен «информационный вброс», что Евдокимов дал якобы показания, что деньги предназначались его начальника – Кехлерову М.С., который является сыном заместителя генерального прокурора РФ Кехлерова С.Г.

В свою очередь, сотрудники ГСУ СК России по Москве отказались проверять доводы защиты о подстрекательстве и незаконности проведенных ОРМ. Так, следствие отказало в назначении фоноскопической экспертизы, после того, как защита обратила внимание на то, что качество аудиозаписей, сделанных господином Кидяевым в феврале 2013 года на якобы его бытовой диктофон и качество аудиозаписи, сделанной 13 марта сотрудниками ГУЭБиПК на спецдиктофон «Папирус-микро» — полностью совпадает. Проще говоря исход данного дела был мало кому интересен. Редакция не просто так описывает все происходящее. В данном случае важно понимать, что это не единичный случай.

Данный факт ставил под сомнение показания адвоката Кидяева, что в феврале 2013 года он действовал самостоятельно, используя свой бытовой диктофон, а в ГУЭБиПК впервые пришел 11 марта 2013 года.

Также следователь ГСУ СК России по Москве Лопаткин при осмотре аудиозаписи от 6 марта 2013 года скрыл записанный на 1-й минуте разговор Кидяева с неизвестным лицом по телефону (предположительно оперативник ГУЭБиПК), которому Кидяев сообщил о местонахождении Озаржицкого в ресторане, за несколько минут до встречи с ним. Лопаткин указал в протоколе осмотра, что разговоры на аудиозаписи начаты с 5-й минуты. Сам Кидяев дал показания, что до 11 марта с полицией не сотрудничал.

В связи с этим, защита заявляла ходатайство о дополнительном допросе следствием Кидяева, об истребовании данных о лице, которому звонил Кидяев, об истребовании номера телефона этого неизвестного лица, о базовых станциях с целью определения их (Кидяева и неизвестного лица) местонахождения. Однако во всем этом защите было отказано. Таким образом, следствие не только отказалось проверять довод защиты о незаконности оперативно-розыскных мероприятий и подстрекательском характере действий ГУЭБиПК, но и скрыло в уголовном деле факты, указывающие на это. Подобным образом следствием были проигнорированы иные доводы защиты.

Таким образом, после направления дела в суд защитой был получен ряд доказательств, в том числе одно лингвистическое, два фоноскопических заключений специалистов и одно почерковедческое заключение специалиста (получено в 2015 году), подтверждающие факт незаконности оперативно-розыскных мероприятий со стороны ГУЭБиПК и адвоката Кидяева.

Тем самым, защитой Евдокимова Д.В. задолго до ареста в феврале 2014 года сотрудников ГУЭБиПК, т.е. еще в 2013 году были получены объективные доказательства незаконности и подстрекательском характере оперативно-розыскных мероприятий со стороны сотрудников ГУЭБиПК (Колесников, Муллаяров, Назаров и др.).

Но судья Мещанского районного суда г.Москвы Гудошникова Е.А., рассмотрев за 3 месяца уголовное дело по существу, также уклонилась от проверки доводов защиты о подстрекательстве и незаконности оперативно-розыскных мероприятий со стороны сотрудников ГУЭБиПК.

Лишь только спустя несколько месяцев после вынесения приговора, то, о чем все это время говорили осужденные произошло. 27 апреля 2017 года Московским городским судом осуждены Сугробов, Колесников, Муллаяров, Назаров А. и др. за многочисленные подстрекательства и провокации взяток, совершенные с 2011 по 2014 годы в составе организованного преступного сообщества.

Объяснять в данном случае не приходиться, все проведенные оперативные мероприятия в отношении господ Евдокимова и Озаржицкого были проведены в период активной преступной деятельности в ГУЭБиПК, следовательно, пересмотр уголовного дела должен быть без всяких вопросов.

Вот, например, приговором Мосгорсуда констатированы ошибки национальной судебной системы, в том числе некачественное предварительное расследование по инициированным арестованными сотрудниками ГУЭБиПК уголовным делам, вследствие чего из 27 лиц, обвиненных с 2011 по 2014 годы в получении взяток – 18 были арестованы; в отношении заместителя главы города Смоленска Петроченко в 2012 году был вынесен незаконный обвинительный приговор за получение взятки; двое лиц были заочно арестованы и объявлены в международный розыск.

Только вот в отличие от того же заместителя мэра Смоленска Петроченко, сотрудники ГСУ СК России по Москве лишили господина Евдокимова права на пересмотр приговора по вновь открывшимся обстоятельствам, отказывая c 2014 года по настоящее время в регистрации его заявлений в КУСП и в проведении по ним проверки как в ходе расследования уголовного дела в отношении сотрудников ГУЭБиПК, так и после вынесения в отношении них обвинительного приговора. И что-то нам подсказывает, что аналогичным образом отказано десяткам и сотням другим осужденным.

Источник: